Между всеми "средиземскими" произведениями Толкина существует весьма прочная взаимосвязь. Мир, о котором повествует автор, един в своей истории, перетекающей из Предначальной Эпохи - в Первую, из Первой - во Вторую, из Второй - в Третью и из Третьей - в Четвертую, от первых глав "Сильмариллиона" и до последних страниц "Властелина Колец". Прожив тысячи лет, некоторые персонажи древних легенд "Сильмариллиона" вновь появляются на страницах хроники "Властелина Колец", пусть изменившимися, но все же узнаваемыми. Это, в первую очередь, Галадриэль, бывшая в "Сильмариллионе" единственной женщиной среди вождей мятежных нолдор, а в "ВК" ставшая владычицей и хранительницей волшебного Лориэна; это Глорфиндэль, рыцарь древнего города Гондолина, павший в схватке с огненным демоном, а более чем через тысячу лет - возродившийся, чтобы противостоять новой Тени⁹; это Эльронд, которого "Сильмариллион" оставляет юным герольдом при дворе великого короля, а "ВК" встречает мудрым правителем.

Отблески пламени древних пожарищ ложатся даже на страницы "Хоббита", когда в пещере троллей гномы и Бильбо находят мечи Оркрист и Гламдринг, выкованные в павшем тысячи лет назад Гондолине¹⁰.

Упоминаются в "Хоббите" и три рода Высоких Эльфов - ваньяр, нолдор и тэлери. Это Fair Elves (в "Хоббите" они названы Light-elves - "эльфы света"), Deep Elves и Sea Elves - прекрасные эльфы (слово "Vanyar" и значит "прекрасные"), сосредоточенные эльфы (одно из неосновных значений слова "deep" - "погруженный во что-либо, поглощенный чем-либо"; в "The Lost Road" приводится такое название нолдор, как "Nurquendi" - "сосредоточенные эльфы") и морские эльфы (тэлери отличались любовью к морю, жили возле берегов и строили корабли, в ряде текстов, вошедших в "The Book of Lost Tales" они названы "Shoreland Pipers" - "флейтисты побережий"). Однако без знания "Сильмариллиона" понять это невозможно. Двойную ошибку допускает в своем переводе "Хоббита" Н. Рахманова, которая пишет: "солнечные эльфы, морские эльфы и подземные эльфы"¹¹. Слово "light" она переводит как "солнечный", что не верно ни вокабулярно, ни контекстуально (ваньяр, как и все эльфы, появились задолго до первого восхода Солнца, с Солнцем у Толкина вообще ассоциируются скорее люди, чем эльфы) - скорее было бы уместно сказать "ясные эльфы", поскольку ваньяр действительно свойственна светлая кожа и белокурые или золотые волосы, равно как и ясный рассудок; слова "прекрасный" и "ясный, светлый" в эльфийских языках восходят к одному корню, в английском же оба этих значения могут передаваться словом "fair". "Подземные" же эльфы, появляющиеся у Рахмановой, вообще не имеют к оригиналу никакого отношения.

"Язык подобен мифологии, - сказал Толкин в своей лекции "Тайный порок", прочитанной в Оксфорде в 1931 году, - вначале создатель творит мифологию по своему вкусу, а после она сама начинает направлять его воображение и берет своего создателя в плен"¹². "Придумывание языков является основой. Скорее "истории" создавались для того, чтобы дать языкам мир, чем наоборот. Ко мне сначала приходит имя, а следом уже идет история... ["Властелин Колец"] для меня... во многом - эссе по "лингвистической эстетике", как я иногда говорю тем, кто спрашивает меня: "о чем это все?" - писал он позднее¹³. Но мало кто принимал это объяснение всерьез. "Никто мне не верит, когда я говорю, что моя большая книга является попыткой создать мир, в котором могла бы показаться реальной форма языка, отвечающая моей персональной эстетике, - жаловался Толкин. - Но так оно и есть"¹⁴.

Не будет преувеличением сказать, что почти всю свою жизнь Толкин занимался созданием языков. Первым языком, в придумывании которого принимал участие юный Толкин, очевидно, был невбош (само слово Nevbosh означало на нем "новая чушь"), состоявший отчасти из переделанных английских слов, отчасти - из измененных латинских, греческих, французских - в общем, слов тех языков, которые Рональд и его кузина, Мэри Инкльдон, также внесшая в создание невбоша значительный вклад, учили в школе. Следующим этапом лингвистических игр был наффарин, от которого сохранилось до наших дней лишь одно предложение: "O Naffar'inos cut'a vu navru cangor luttos ca v'una ti'eranar, dana maga t'ier ce vru enc'a v'un’ farta once ya mer'uta v'una maxt’ am'amen". Значение его неизвестно, но из него видно, что наффарин уже чем-то походил на будущие эльфийские языки.

Но наибольшее влияние на Толкина-лингвиста оказало знакомство с валлийским и финским языками. Валлийский показался ему гораздо более красивым, чем английский, а финский был словно "целый винный погреб, полный бутылей чудесного вина, того вкуса, что ты еще никогда не пробовал". "Он меня совершенно опьянил"¹⁵, - писал Толкин.

Много лет спустя он утверждал, что эльфийские языки должны были: "а) быть совершенно европейскими по стилю и структуре (но не в деталях), и б) быть особенно красивы"¹⁶. Поэтому валлийский и финский стали идеальными моделями для создания на их базе языков эльфов. К тому, что это будут именно эльфийские языки, Толкин пришел еще в 1916 году.

Язык, похожий на финский, был сразу назван "Quenya" (сначала это слово писалось как "Qenya", но произносилось сразу как "квэнья": Толкин изменил орфографию латинской записи). Язык, похожий на валлийский, назывался сначала "Golgodrin", или "i-Lam na-Ngoldathon", позже, когда стало ясно, что два столь разных языка не могли появиться у народов, живших рядом, Толкин переименовал его в Sindarin.

Шли годы, и эти языки "обрастали" не только новыми корнями и формами, но и лингвистической историей, о которой будет сказано ниже. Сын Толкина Кристофер пишет, что его отец не просто придумывал новые слова: он производил их от исходных корней-основ, проводил через закономерные изменения и наблюдал, как слова влияют друг на друга¹⁷. Это видно из "Этимологий" - составленного Толкином списка протоэльфийских корней и слов разных эльфийских языков, от них происходящих.

В конце концов многое было отброшено, и выкристаллизовались языки, прослеживающиеся во "Властелине Колец" и "Сильмариллионе". Но, разумеется, в этих книгах видно далеко не все, что имел сказать об этих языках Толкин: исследователь его творчества Лиза Стар пишет, что составленный ею словарь эльфийских языков, встречающихся в опубликованных работах Толкина, насчитывает 12 тысяч статей¹⁸.

Основными языками (помимо английского, разумеется), которыми пользуется Толкин на страницах "Сильмариллиона", являются квэнья и синдарин. Оба этих языка относятся к эльфийской языковой семье и происходят от Primitive Elvish - "протоэльфийского" (по аналогии с протоиндоевропейским). Хотя различия между ними весьма значительны, можно заметить, что они все же родственны друг другу: например, от протоэльфийского корня СGOL - "мудрый" - происходят этнонимы Golodh (синдарин) и ^~Noldo (квэнья). Если в квэнья существует развитая падежная структура, то в синдарине ее место занимает сложная система предлогов.

Изначально все эльфы говорили на протоэльфийском языке, однако когда часть эльфийских народов ушла в Благой Край, а часть - осталась в Средиземье, их языки стали развиваться независимо друг от друга. Выделилось две основных группы языков - валинорская, включавшая языки эльфов Валинора - Благого Края - и средиземская. К первой относятся диалекты квэнья: ваньярский, нолдорский и тэлерский (в "Сильмариллионе" представлен в первую очередь нолдорский), ко второй - синдарский, его диалекты - дориатский и митримский; нандорский, бварский и ряд других (в "Сильмариллионе" представлен в первую очередь синдарин, он же лежит в основе большинства эльфийских имен и названий во "Властелине Колец"). Возвращение нолдор в Средиземье и их переход на использование синдарина в повседневной речи привело, во-первых, к появлению нолдорского диалекта синдарина, а во-вторых, к так называемой "синдаризации" ряда имен и названий, которая часто являлась не переводом их на синдарин, а просто приведением квэнийских элементов в формы, "похожие" на синдаринские, хотя и не имеющие на этом языке никакого значения. Именно такие синдаризированные формы и приводятся в большинстве случаев в "Сильмариллионе".

Когда люди Трех Племен вошли с востока в Белерианд, они говорили на своих собственных языках. Согласно "Сильмариллиону", языки народа Беора и народа Мараха (Хадора) были родственны, и оба подверглись влиянию языков эльфов, живших к востоку от Белерианда, а язык народа Халет от них обоих сильно отличался. В Белерианде люди этих народов в той или иной степени перешли на использование синдарина, но многие имена по-прежнему давались на их собственных языках (так, имя "Be"or" означает "вассал", "Hador" - "секира", оба эти имени даны на человеческих языках, хотя в самом "Сильмариллионе" дано значение лишь первого из них).

Следом за Тремя Домами эдайн в Белерианд вошли "люди востока" - истерлинги (Easterlings). Хотя они говорили на своих собственных языках, некоторые из их имен, приведенных в "Сильмариллионе", даны на синдарине и являются прозвищами, которыми их называли эльфы или эдайн. Это, например, имя "Ulwarth" - "мерзкий предатель" (в "Сильмариллионе" оно не объяснено, но его значение явствует из "Этимологий"). Однако многие другие истерлингские имена (такие, как "Brodda") даны в оригинале, их значение неизвестно.

Гномы говорили между собою на своем собственном языке - кхуздуле, но держали его в тайне почти от всех представителей других народов. Несколько слов из кхуздула есть во "Властелине Колец" (боевой клич "Baruk Khaz^ad", ряд названий), несколько - в "Сильмариллионе" (имя "Azagh^al", названия "Tumunzahar", "Gabilgathol" и др.). Однако подавляющее большинство гномских имен в "Хоббите" и "Властелине Колец" даны на языке людей севера, которым гномы пользовались при общении с инородцами; в английском тексте они представлены старонорвежскими именами, взятыми в основном из Старшей Эдды ("Thorin", "Balin" и мн. др.).

Во Вторую Эпоху среди людей Нуменора появился язык адунаик. Он происходил от языка народов Беора и Мараха, но подвергся сильному эльфийскому влиянию. Сначала это был язык простонародья, но после, по причинам политико- религиозного характера, на него перешла и знать во главе с королевским домом. Лишь немногие, сохранявшие верность дружбе с эльфами и заветам Валар, продолжали говорить и давать имена на синдарине. На адунаике в "Сильмариллионе" даны, в частности, все имена королей Нуменора, начинающиеся префиксом "Ar-" (в отличие от начинающихся с "Tar-", данных на квэнья).

Адунаик же лег в основу вестрона - "всеобщего наречия", на котором говорило подавляющее большинство людей, живших в Средиземье во времена действия "Властелина Колец". Оно подверглось еще большему обогащающему и смягчающему влиянию эльфийских языков, чем адунаик, и имело ряд диалектов - гондорский, хоббитский и др. Во "Властелине Колец" вестрон передается современным английским. Родственна вестрону, но гораздо более архаична, была речь рохиррим, передающаяся староанглийским.

Еще три человеческих языка, эпизодически встречающиеся на страницах "Властелина Колец" - дунландский, харадский и друэдайнский. Первый представлен словом "forgoil" - "соломенноголовый", которым дунлендинги называют рохиррим. Второй - словами "m^umak", мн. ч. "m^umakil" - "слон", а также харадским именем Гандальфа - "Inc'anus", что, согласно комментарию Толкина¹⁹, означает "северный шпион". Наконец, язык друэдайн представлен именем "Gh^an-buri- Gh^an" и словом "gorg^un", означающим, видимо, "орки".

Орки говорили между собой на множестве собственных наречий и диалектов, быстро менявшихся и непонятных даже для представителей соседнего племени. Это побудило Саурона создать для орков и прочих своих слуг искусственный язык "межнационального общения". Таким языком стало черное наречие (Black Speech), появившееся во Вторую Эпоху. Однако изощренный ум злого гения сотворил систему очень сложную, недоступную пониманию недалеких разумом орков. Поэтому орки, хотя и восприняли в искаженной форме несколько слов этого языка, учить его могли только из-под палки, и когда автор неудачного лингвистического эксперимента оставил их в покое, перешли в межплеменном общении на грубые формы вестрона. Черное наречие же сохранилось для собственного пользования Саурона и наиболее приближенных к нему слуг, таких, как призраки колец - назгул. На нем составлено заклятье Кольца Власти, часть из которого приведена во "Властелине Колец", от него происходит ряд встречающихся там же орочьих слов.

Каждое имя персонажа, каждое географическое название в книгах Толкина имеет смысловое значение; более того, в "Сильмариллионе", в отличие от "Властелина Колец", это значение практически во всех случаях является явным, понятным как для всех, кто им пользуется, так и для самого автора. Большинство имен и названий в "Сильмариллионе" даны на эльфийских языках, разработанных Толкином до такой степени, что оставшихся после него лингвистических материалов достаточно, чтобы на них бол

Сочетание "ph" передает тот же звук, что и "f", то есть русское [ф]; сочетание "qu" - звук [kw].

Достаточно часто встречается в эльфийских языках отсутствующий в современном русском звук [<фита>], обозначающийся также как [th]. Дореволюционная традиция требовала передавать его как [ф]. Этому отчасти следует Н. Эстель - но довести свое следование до логической завершенности все же не решается. В результате один и тот же звук в словах Дориаф (Doriath)²⁴ и Тол-ин-Гаурхот (Tol-in-Ngaurhoth)²⁵ с другой обозначается по-разному; в имени Тхурингвэтиль (Thuringwethil)²⁶ мы видим третий вариант, "тх" - но только в одном случае. Еще более странно выглядит в переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого слово Лучиэнь (L'uthien): изменив его фонетику, переводчики, возможно, придали ему некую связь с русскими словами "луч, лучиться" (подобные ассоциации при имени светлой эльфийской принцессы, быть может, уместны), но напрочь лишили его оригинального значения - "волшебница". Здесь мы можем предложить использовать русское [т] во всех случаях, кроме одного - имя Gorthaur все же уместнее переводить как "Гортхаур" или "Горт’аур", чтобы не происходило смешивания корней "thaur" - "ужасный, отвратительный" и "taur" - "лес" (от последнего происходит, в частности, имя Таурон (Tauron), принадлежащее светлому покровителю лесов - Оромэ).

Единственный согласный в эльфийских языках, требующий при определенных условиях смягчения, это [l]. Он смягчается в положении между [e] или [i] и другим согласным, а также будучи на конце слова в положении после [e] или [i]. Ни в каких других случаях он не смягчается. Несмотря на это, у Н. Эстель мы можем видеть, например, Альквалондэ (Alqualond"e)²⁷.

Двуточия над гласными (е, а) не обозначают ничего. Они ставятся просто для того, чтобы англоязычный читатель не посчитал эти буквы обозначающими открытость предыдущего слога, или чтобы он не счел два стоящих рядом отдельных гласных дифтонгом.

Не следует транслитерировать сочетание "ae" как [э], чего можно было бы ожидать от сторонников следования латинской модели. Это именно дифтонг [аэ] (равно как "oe" - это [оэ], переходящее в [ой]; "au" - [ау], но может звучать кратко и как [aw]). Полный список встречающихся в эльфийских словах дифтонгов включает в себя сочетания "ui", "oi", "ai", "iu", "eu", "au", "ae", "ai", "ei", "oe", "ui", "au". Понимание того, что гласный дифтонг являет собой в действительности один слог, а не два, важно для правильной постановки ударения.

Ударение в эльфийских словах ставится по достаточно сложной, но все же жесткой и четкой системе (исключение составляет поэтическая речь, но и здесь мы находим нужным предостеречь переводчиков от излишних вольностей). Система эта такова: в двусложных словах ударение ставится на первый слог; в трехсложных и более длинных - на второй слог от конца, если он долгий, является гласным дифтонгом (все гласные дифтонги в эльфийских языках - нисходящие, то есть ударение ставится на первый из гласных) или за ним следует подряд два или более согласных звука; и на третий слог от конца - во всех иных случаях. Ни на последний слог многосложного слова, ни на четвертый (у Н. Эстель почему-то появляется труднопроизносимое Тхэригвэтиль (Thuringwethil)²⁸) и далее от конца ударение не падает ни в каком случае. Долгота гласного звука в латинской графике Толкина указывается специальными знаками. Это может быть либо черта, схожая со знаком ударения (б, у), либо циркумфлекс (к). Русский художественный текст не представляет нам возможности помечать долготу гласных таким образом. Поэтому (а также потому, что вышеперечисленные правила сложны и мало известны широкому читателю) мы находим необходимым помечать ударения в эльфийских словах, когда они впервые встречаются в тексте.

Представляется, что употребление окончаний единственного и множественного числа русского языка в переводе возможно только в тех случаях, когда в оригинале существительные имеют окончания множественного числа -s/-es/-eans (например, Hobbit, pl. Hobbits - хоббит, мн. хоббиты; Orc, pl. Orcs - орк, мн. орки; Troll, pl. Trolls - тролль, мн. тролли; N'umen'orean, pl. N'umen'oreans - нуменорец, мн. нуменорцы. Однако значительное большинство неанглийских слов, встречающихся в книгах Толкина, в первую очередь - в "Сильмариллионе", имеют неанглийские же формы множественных чисел.

Квэнья знает четыре числа (единственное, двойственное, собственно множественное и обобщенно-множественное)²⁹, хотя во "Властелине Колец" и "Сильмариллионе" нам встречаются в основном единственное и множественное. Множественное число существительного может быть образовано одним из двух способов, в зависимости от окончания слова в единственном числе. Слова, оканчивающиеся на гласные, за исключением -:e, плюрализируются добавлением окончания -r: Vala - мн. ч. Valar, Noldo - мн. ч. Noldor и т. д. Существительные же, оканчивающиеся на -:e или на согласную, плюрализируются окончанием -i (после согласной оно добавляется, -л переходит в него, исключение составляет окончание -i:e, которое превращается в -ier): Atan - мн. ч. Atani, Quend:e - мн. ч. Quendi, Vali:e - мн. ч. Valier³⁰.

В синдарине известно три числа - единственное, двойственное и множественное³¹, нам встречаются в основном первое и последнее. Множественное число образуется изменением гласных: adan - мн. ч. edain, orch - мн. ч. yrch, thalion - мн. ч. thelyn. Норвежский лингвист, исследователь толкиновских языков Х. Февскангер³² приводит более 20 "шаблонов", по которым изменяются по числам синдаринские существительные, не считая многочисленных слов-исключений. Также существительное может стоять и в обобщенно-множественной форме³³, создающейся путем добавления к слову в единственном числе одного из нескольких суффиксов, происходящих от слов, обозначающих те или иные группы предметов или существ: el - "звезда", обобщ. мн. elenath - "воинство звезд" (т. е. все звезды небосвода), Naug - "гном", обобщ. мн. Naugrim - "народ гномов", glam - "некто шумный, орущий", обобщ. мн. Glamhoth - "орда орущих".

Особняком стоит слово из "черного наречия" - Nazg^ul, не изменяющее формы в единственном и множественном числе.

Представляется, что, если отдавать должное внимание описанным Толкином языкам, необходимо передавать не только их лексику, но и грамматику, в том числе - формы, являющиеся для английского текста такими же иноязычными включениями, как и для русского. Попытки придать эльфийским словам формы, похожие на русские, приводят к пагубному искажению языковых реалий текста. Изменение по русским падежам, как представляется, должно иметь место лишь в отношении эльфийских слов, заканчивающихся в единственном числе на согласную (Сильмариль - Сильмариля, Сильмарилю и т. д., но не Вала - Валы, Вале), а также заканчивающихся на -а слов женского рода; исключение составляет здесь звательный падеж, создающийся в английском, как и в современном русском, не изменением формы слова, а частицей обращения (английское "O", русское "о").

Также несколько особняком стоит слово "Silmaril", имеющее в оригинале то английскую, то квэнийскую форму множественного числа ("Silmarils" и "Silmarilli" соответственно). Последняя омонимична русской форме "Сильмарили". Но квэнийское слово, являющееся исключением, из-за удвоения звука [l] имеет ударение не на третьем (как было бы в случае формы **Silmarili), а на втором от конца слоге. Поэтому представляется справедливым последовать не букве, а духу первоисточника и переводить "Silmarils" как "Сильмарилли".

Еще одной трудностью при переводе с английского языка является различение случаев, когда местоимения второго лица следует переводить как "ты" или как "вы", поскольку в русском языке последнее может использоваться и при уважительном обращении к одному человеку, тогда как в современном английском и уважительная, и фамильярная форма обращения к одному субъекту использует местоимение множественного числа "you", а местоимение единственного числа "thou" (и родственные ему формы thee, thy - "тебя", "твой") являются архаичными. С подобной трудностью столкнулся сначала сам Толкин, передавая на английском языке лингвистические реалии Средиземья. Вот что он пишет:

"Все эти языки, и человеческие, и эльфийские, не имели - вообще или, по крайней мере, изначально - различия между единственным и множественным числом местоимений второго лица; но в них было заметное различие между фамильярным и уважительными формами.

Это различие полностью сохранилось во всех эльфийских языках, а равно и в древних и более возвышенных формах всеобщего наречия, особенно в повседневной речи жителей Гондора. В Гондоре вежливыми формами пользовались мужчины по отношению ко всем женщинам, вне зависимости от их положения, за исключением своих возлюбленных, жен, сестер и детей. По отношению к родителям дети использовали вежливую форму всю жизнь, с самых ранних лет. Среди взрослых мужчин вежливая форма использовалась реже, в основном по отношению к людям более высокого чина и должности, причем чаще всего в официальных или формальных случаях, если только человек более высокого чина не был еще и старше возрастом. К старикам молодые мужчины или женщины часто обращались при помощи вежливой формы, вне зависимости от иных обстоятельств".

Далее Толкин пишет, что одной из самых заметных особенностей ширского диалекта было то, что вежливая форма ко временам Бильбо исчезла из повседневного использования, хотя и не была полностью забыта, как это случилось с thou и you в английском. Она сохранилась среди хоббитского простонародья, но, что любопытно, лишь в качестве ласкательного выражения. Таким образом, она использовалась между родителями и детьми, а также между близкими друзьями.

"Большинство этих особенностей, - пишет Толкин, - невозможно передать по-английски; но читатели, возможно, помнят, что это - одна из особенностей, на которые ссылаются люди Гондора, говоря о странности языка хоббитов. Действительно, Пиппин пользовался фамильярной формой при своем первом разговоре с лордом Денетором. Это могло позабавить пожилого Наместника, но должно было изумить слышавших Пиппина слуг. Несомненно, это вольное использование фамильярной формы было одним из факторов, послуживших распространению в Городе слуха, будто Пиппин был в своей родной стране персоной очень высокого положения.

Лишь в нескольких местах, где это представлялось особенно важным, я попытался представить подобные различия в переводе [со всеобщего наречия - на английский], хотя сделать это системно было невозможно. Поэтому thou, thee и thy использовались в ряде случаев (как необычные и архаичные в английском языке) для передачи церемониального использования вежливой формы, как, например, в ритуальных словах, произнесенных при коронации Арагорна. С другой стороны, внезапный переход к использованию thou и thee в диалоге Фарамира и Эовин должно передавать (другими средствами английского языка этого сделать невозможно) имеющий значение переход с вежливой формы на фамильярную. Слово thee, которое Сэм Гэмджи использует по отношению к Розе в конце книги, вставлено намеренно, но здесь соответствует тому, что в действительности он использовал старомодную вежливую форму в качестве знака привязанности"³⁴.

Несомненно, столь обстоятельное разъяснение Толкина должно быть принято во внимание при переводе на русский язык.

Большинство переводчиков, по счастью, транслитерируют эльфийские имена и названия (с той или иной долей правильности транслитерации), не пытаясь найти им русские аналоги. Исключение составили переводы "Властелина Колец" В. Муравьева и, отчасти, З. Бобырь. Муравьев, следуя своему принципу заменять германскую традицию в повествовании (действительную или кажущуюся) славянской, переводит имя "Глорфиндэль" (Glorfindel) как "Всеславур", производя его не от синдаринского корня glor-, означающего "золотой", а, почему-то, от английского "glory" - "слава"; эльфийское miruvor, miruvor"e у него становится почему-то "здравуром". Зинаида Бобырь слово "Balrog", восходящее к синдаринскому Balrog - "могучий демон", переводит как "Огнемрак": это, конечно, отражает сущность данного персонажа более, нежели "Всеславур" - сущность Глорфиндэля, но к смыслу оригинала отношения не имеет.

Но помимо эльфийских, в текстах Толкина представлены широким спектром и разнообразные индоевропейские имена и названия. Сам Толкин писал, что индоевропейскими (английскими, староисландскими, староанглийскими, кельтскими...) словами он "моделировал" человеческие языки жителей Средиземья - вестрон и более древние наречия. Например, именем "Мериадок" (Meriadoc) он "переводил" на английский вестронское "Калимак" (Kalimaс), изменяя звучание, но передавая смысл³⁵. "Мериадок" по-английски воспринимается как очень архаичное имя с корнем "веселый, жизнерадостный" (merry), так же, по Толкину, носители вестрона воспринимали имя "Калимак" (от корня kali - "веселый", восходящего к эльфийскому cal - "свет"). Таково даже слово "хоббит" (hobbit), восходящее к староанглийскому "holbytla" - "живущий в норе" - так же, как вестронское "kuduk" - к древнему "k^ud-d^ukan ".

Как уже было сказано, староанглийским представлен во "Властелине Колец" родственный вестрону, но более архаичный по сравнению с ним роханский. Это не только имена (Herugrim, 'Eowyn и мн. др.) и географические названия ('Eoth'eod), но и целые фразы, например, "ferthu Th'eoden h'al". Все они переводятся со староанглийского (Herugrim - "меч + ярость", 'Eowyn - "конь + радость", 'Eoth'eod - "земля (или народ) коней", "ferthu Th'eoden h'al!" - "счастливого пути, Теоден!"). Представляется правильным все же и их в переводе не заменять словами, находящимися по отношению к современным русским в том же положении, что и староанглийские - по отношению к современным английским (не переводить 'Eowyn как "Комонерадощть"), а транскрибировать, выбирая русские звуки, наиболее близко соответствующие германским: Хэругрим, Эовин, Эотеод, "ферту Теоден хал!" и т. п.

Совершенно правильно было бы каждому имени, названию или фразе на отличном от английского (а в переводе — от русского) языка, транскрибированному, а не переведенному, придавать комментарий, вкратце объясняющий его отношения с английским языком, а также дающий его перевод. Попытка подобного комментария была сделана переводчиками "Властелина Колец" М. Каменкович и В. Карриком. В части роханских (староанглийских) и ряда других индоевропейских названий она была довольно успешна, хотя и не безошибочна (в качестве примера ошибки можно привести слово "Greyhame", переведенное ими как "серая мантия"³⁶, тогда как в действительности староанглийское "hama", к которому оно восходит, означало скорее одежду простонародья, чем мантию; возможно, сыграло роль то, что Толкин положительно отозвался об использованном в голландском переводе слове "Grijsmantel"³⁷, но "mantel" имеет более широкий смысл, чем русское "мантия"). К сожалению, недостаточное знание разработок Толкина в области эльфийских языков привела к значительному количеству ошибок при переводе имен и названий, восходящих к этим языкам. Например, имя меча "Narsil" они толкуют как "солнце + луна", видимо, производя его от квэнийских Anar - "солнце" - и Isil - "луна"³⁸, тогда как в действительности оно означает скорее "сияние пламени" (n'aro + silm:e); фразу "Arwen vanimelda, nam'аri:e!" переводят как "Арвен прекрасная, прощай!"³⁹, тогда как в действительности слово vanimelda составлено из двух слов: vanima - "прекрасная" и "melda" - "возлюбленная". Разумеется, все эти сведения можно получить лишь из достаточно специальных, хотя и широко опубликованных на Западе, источников.

Существуют собственные рекомендации Толкина по переводу имен и названий во "Властелине Колец". В письме к Р. Анвину от 3 июля 1959 г. Толкин пишет: "В принципе я как только могу возражаю против всякого "перевода" номенклатуры (даже если этим занимается человек сведущий). Не могу взять в толк - с какой это стати переводчику быть уверенным, что он призван и уполномочен за это браться? То, что он имеет дело с "воображаемым" миром, не дает ему ровным счетом никакого права перекраивать этот мир по собственной прихоти, даже если он сможет посвятить несколько месяцев созданию новой связной структуры имен (у меня это, между прочим, отняло годы). Полагаю, что будь переводчик итальянцем, русским, китайцем или уж не знаю кем еще, он оставил бы имена в покое. Если бы я утверждал, что мой Shire - это какой-нибудь выдуманный мною Loamshire (Лоумшир) в Англии, никто и не подумал бы это название переводить. На самом же деле в воображаемой стране, в воображаемое время, как у меня (если, конечно, фантазия автора позаботится о связности и правдоподобии), номенклатура куда важнее, чем в каком-нибудь историческом романе... Shire - образ сельской Англии... Это английская книга, написанная англичанином, и, надо полагать, даже человек, уверенный, что многое из нее войдет в поговорку, не стал бы требовать от переводчика, чтобы тот намеренно разрушал "местный колорит" книги... Если переводить имена, то выйдет не перевод, а набор бездомных имен - и больше ничего"⁴⁰. Далее Толкин предлагает на карте Шира, приведенной в первой книге "Властелина Колец", переводить только слово "карта".

Иной подход содержится в более поздних рекомендациях, опубликованных в книге "A Tolkien Compass" под названием "Номенклатура во "Властелине Колец". В предисловии к ним Толкин пишет:

"Все имена и названия, не включенные в данный список, должны быть оставлены полностью неизмененными, за исключением того, что окончания -s, -es должны передаваться согласно грамматическим правилам языка [перевода]".

Далее Толкин выражает пожелание, чтобы переводчик прочел Приложение F в третьем томе "Властелина Колец" (речь идет о приложении, в котором даны основные аспекты лингвистической истории Средиземья и то, как они отражены в английском тексте) и следовал изложенной там теории. Поскольку в тексте оригинала английский язык представляет всеобщее наречие мнимого периода, имена и названия, данные на современном английском, представляют имена и названия на всеобщем наречии, часто, хотя и не всегда, являющиеся переводами более древних имен и названий на других языках, особенно на синдарине (сероэльфийском). "Язык перевода, - пишет Толкин, - заступает место английского в качестве эквивалента всеобщего наречия; поэтому имена и названия в английской форме должны быть переведены на другой язык согласно их значению (столь близко к нему, сколь возможно).

Большинство имен и названий этого рода не должны представлять трудности, особенно для того, кто пользуется языком германского происхождения, родственным английскому - голландским, немецким и скандинавскими языками; например, Black Country (Черный Край), Battle Plain (Равнина Битв), Dead Marshes (Топи Мертвых), Snowmane (Снежная Грива). Однако некоторые имена и названия могут оказаться более сложными. В нескольких случаях автор, действуя как переводчик эльфийских имен и названий, уже составленных и использованных в этой книге или в других текстах, предпринял усилия, чтобы произвести на свет имя или название на всеобщем наречии, которое одновременно было бы и переводом, и благозвучным (для английского уха) словом знакомого английского стиля, даже если оно и не встречается в Англии в действительности. Удачный пример - Rivendell, перевод сероэльфийского Imladris - "Долина-Расселина". Желательно переводить такие названия, поскольку оставить их неизмененными означало бы нарушить тщательно проработанную систему номенклатуры и ввести необъясняемый элемент, не имеющий места в вымышленной лингвистической истории данного периода. Но, разумеется, переводчик свободен придумать название на другом языке, подходящее по смыслу и/или топографическому значению: не все названия на всеобщем наречии являются точными переводами таковых на других языках.

Дальнейшие трудности проявляются в ряде случаев. Существуют (особенно в Шире) имена и названия, которые значимы, но имеют английскую форму (это, теоретически, авторский перевод имен и названий на всеобщем наречии), содержащих элементы, в современном языке вышедшими из употребления или диалектические, или же являющихся устаревшими и неясными по форме (см. Приложение F). С авторской точки зрения, желательно, чтобы переводчики имели некоторое знание личных имен и топонимии в языках, использующихся при переводе, и встречающихся в них слов, вышедших из употребления в современных формах этих языков или сохранившихся лишь в определенных местностях. Заметки, которые я предлагаю, должны помочь переводчику при отличении "придуманных" слов, составленных из элементов, существующих в современном английском языке, таких, как Rivendell или Snow-mane, от настоящих имен и названий, использующихся в Англии независимо от данной книги, и, следовательно, элементов современного английского языка, которые желательно передавать эквивалентами в языке перевода, обращая внимание на их оригинальное значение, и также, где возможно, на их архаичную или измененную форму. В ряде случаев я ссылался на старые, вышедшие из употребления или диалектные слова скандинавских и германских языков, которые, возможно, могут быть использованы в качестве эквивалентов аналогичных элементов в английских именах и названиях, встречающихся в тексте. Надеюсь, что эти ссылки могут в ряде случаев быть найдены полезными, хотя не следует предполагать, что я претендую на какую-либо компетенцию в области этих современных языков за пределами интереса к их ранней истории"⁴¹.

Однако вряд ли следует расценивать эти рекомендации в качестве "индульгенции", дающей переводчику право придумывать собственные имена и названия, не согласуясь ни с написанным в оригинале, ни с реалиями мира Толкина. При чтении "Номенклатуры" следует всегда помнить, что она писалась в то время, когда изданы были лишь шведский и голландский переводы "Властелина Колец", и относится почти исключительно к переводу на эти и другие германские языки. В них Толкину во многих случаях удалось найти корни, родственные корням, которыми пользовался он (например, английское Appledore - архаичное слово, означающее "яблоня" - он предлагает переводить на немецкий средневерхненемецким Aphalter; на исландский - как Apaldur; на норвежский - старошведским Apald). Таким образом, слово одновременно и становится понятным иностранному читателю, и сохраняет оттенок именно германской архаики, чего-то общего для всех германских народов. В русском же языке подобный эффект невозможен, поскольку русский, принадлежа не к германской, а к славянской языковой группе, порождает совершенно иные ассоциации. Полулегендарная прагерманская общность, в которой берут истоки все германоязычные народы (сколь различны ни были бы их языки и прочие этнокультурные факторы в наше время), лежащая в основе восприятия "Властелина Колец", будет в лучшем случае просто упущена, а скорее всего - подменена общностью праславянской, не имеющей к произведениям Толкина почти никакого отношения (хотя известно, что в молодости Толкин занимался славянскими языками, в том числе и русским, и - отчасти - славянской эпической культурой, на его литературных работах это сказалось весьма незначительно).

Возможно, в ряде случаев одним из вариантов действий переводчика, удовлетворяющим и изложенным в "Номенклатуре" рекомендациям Толкина, и требованию к сохранению англо-германского колорита, было бы сохранение английских суффиксных элементов при переводе значимой части имени или названия; примером, хотя и не однозначным, такого перевода могут являться многочисленные хоббитские фамилии, переведенные Н. Григорьевой и В. Грушецким:

" - Мои дорогие Сумниксы и Умниксы, - начал он снова, - дорогие мои Туки и Брендискоки, Рытлы и Хрюклы, Пузиксы и Кротты, Помочь-Лямкинсы и Дудкинсы, а также Сдобсы!

- И Большеноги! - заорал старый хоббит из глубины павильона. Конечно, это был Большеног, его огромные, редкостно шерстистые лапищи покоились на столе, выставленные на всеобщее обозрение.

- И Большеноги, - согласился Бильбо, - и еще любезные мои Дерикуль-Сумниксы, которых я рад снова приветствовать в Засумках"⁴².

В оригинале это выглядит следующим образом:

"My dear Bagginses and Boffins, he began again; and my dear Tooks and Brandybucks, and Grubbs, and Chubbs, and Burrowses, and Hornblowers, and Bulgers, and Bracegirdles, Goodbodies, Brockhouses, and Proudfoots. "ProudFEET!" shouted an elderly hobbit from the back of the pavilion. His name, of course, was Proudfoot, and well merited; his feet were large, exceptionally furry and both were on the table.

Proudfoots, repeated Bilbo. Also my good Sackville-Bagginses, that I welcome back at last to Bag End"⁴³.

Интересно выглядит этот же фрагмент и в переводе М. Каменкович и В. Каррик:

" - Дорогие Бэггинсы и Боффины! - начал он снова. - А также уважаемые Тукки и Брендибэки, Граббы, Куббы, Барсукки, Дудельщики, Булджеры, Перестегинсы, Дебеллинги и Большеступы!

- Большестопы! - громогласно поправил пожилой хоббит с другого конца стола. Никому и в голову бы не пришло усомниться, что это самый настоящий Большеступ: ноги у него были соответствующего размера, на редкость косматые и обе возлежали на скатерти.

- И Большеступы, - повторил Бильбо как ни в чем не бывало. - А также добрые, славные Саквилль-Бэггинсы - наконец-то я вижу вас у себя! Добро пожаловать в Котомку!"⁴⁴.

Мы можем видеть, что Каменкович и Каррику удалось передать комизм противоречия форм "Proudfoots" и "Proudfeet" (Бильбо склоняет фамилию так, как следует склонять фамилии, а пожилой хоббит, носитель этой фамилии - по смыслу, подкрепленному и родовыми особенностями внешности этой семьи), тогда как Григорьева и Грушецкий уклонились от решения этой проблемы. Вообще, перевод Каменкович и Каррика ближе к тексту, однако отличается некоторой непоследовательностью (сочетаются частично переведенные и непереведенные фамилии; не видна прямая связь между фамилией Baggins и названием родового владения Бильбо - усадьбы Bag End). Каменкович и Каррик, тем не менее, как они неоднократно указывают в комментариях к своему переводу, в большинстве случаев руководствовались именно "Номенклатурой", и эта непоследовательность во многом - "вина" самого Толкина, не задававшегося вопросом о том, как будет выглядеть буквально следующий его рекомендациям перевод на негерманский язык.

Толкин придал "осовремененный" характер ряду староанглийских имен и названий, использующихся в тексте в языке жителей Рохана, переведя часть их элементов на современный английский язык или дав им более современную форму. Например, имя коня - Shadowfax - "осовремененная" форма староанглийского Sceadu-faex, "имеющий гриву (цвета) серой тени" (элементу "sceadu" придана современная форма "shadow", а элемент "faex" приведен в более привычное современному английскому читателю написание); Толкин пишет, что наиболее правильно было бы при переводе воспроизвести упрощенную староанглийскую форму Scadufax, таким образом, по-русски это имя должно звучать примерно как Скадуфэкс.