Игрозависимость и отношение к ней

Ю. Баткилина,
студентка социологического отделения
Харьковского университета

1. О дыме и огне

В своём новом докладе, как и в предыдущем, я хотела бы рассмотреть стереотип — на этот раз он будет всего один. Этот стереотип тоже относится к распространённым мнениям об игровиках. Основной его смысл таков: считается, что игровики – это сборище неудачников, которые, не имея никакой возможности реализоваться в реальной жизни, уходят с головой в игру. Оставим в стороне оптимистические доказательства обратного с пеной у рта, пессимистические рассуждения о том, что всё действительно запущено, бодренькую фигу из разряда «Ну и хай кляті цивіли на нас клевещуть!» — на эту тему и так достаточно ходит анекдотов. Попытаемся посмотреть на этот вопрос трезво. Не берусь отразить картину в процентах: для этого нужно специальное исследование, а моя задача – только описательно рассмотреть данную тему. Однако для того, чтобы удостовериться, что часть игровиков действительно заменяют игрой практически всё остальное, проценты и доли не нужны.

Сразу оговорюсь: я не считаю, что игрозависимость — это плохо, я не считаю, что это хорошо, я не считаю, что о ней можно говорить однозначно, но я считаю, что говорить надо.

Люди, с играми не знакомые, определят для себя всё довольно быстро. Повинен во всём нехороший Толкиен вместе с ужасными наркоторговцами и плохими компаниями, которых на играх, конечно, пруд пруди. Молодые люди, увлекающиеся играми, наверняка не хотят учиться, поэтому надо их туда не пущать и стращать. Это тоже стереотип — готовый и удобный, которым легко оградить себя от попытки понять, что же есть на самом деле.

2. Что понимается под зависимостью

Принято считать, что человека, страдающего (или наслаждающегося) какой-нибудь «манией» или «голизмом» немедленно надо травить собаками, лечить уколами или ставить куда-нибудь на учёт. Тем не менее, трезво присмотревшись к своей жизни или к жизни своих знакомых и друзей, мы вынуждены будем признать, что живём в мире, полном всевозможными маниями и зависимостями, не все из которых на первый взгляд вредны. Например, трудоголика руководство многих фирм поставит в пример всем остальным работникам, а то и предпочтёт при очередной «раздаче слонов», так как трудоголик, не умея и не желая ни отдыхать, ни общаться с семьёй, редко берёт отпуска, не станет возражать против сверхурочных, вызовов на работу в выходные или срочных звонков в два часа ночи. Таким образом, на работе трудоголику пробиться легче, и часто люди, не являющиеся трудоголиками, просто вынуждены вести «трудоголический» образ жизни, так как иначе шансов продвинуться по служебной лестнице у них немного. И хотя трудоголик наносит колоссальный ущерб своему здоровью и психике, бить тревогу по поводу его зависимости придёт в голову разве что самым близким родственникам — и то тогда, когда проблемы в общении станут застарелыми. Общество же будет называть такого человека преуспевающим или же энтузиастом своего дела. Никому не придёт в голову связать его, запаковать в смирительную рубашку и отправить в принудительный отпуск, лишив мобильника и ноутбука.

Итак, первый вопрос, который я хотела бы рассмотреть, звучит так: как определить зависимость и что это вообще такое? Чем она отличается от увлечения и предпочтения? Я предлагала бы рассматривать его через социальные последствия зависимости и их влияние на жизнь зависимого и окружающих людей. Действительно, сам факт наличия зависимости от чего бы то ни было ещё не даёт нам проблемы как таковой. Сладкоежка — человек, испытывающий тягу к сладкому, тем не менее, если он не страдает избыточным весом, никто не станет волноваться по этому поводу. А избыточный вес — это уже нарушение общепринятого стандарта красоты, и если он имеет место, то сладкоежке посоветуют (в лучшем случае — вежливо) избавиться от своей привычки, так как его зависимость в каком-то смысле приобрела социальные последствия. Зависимость от спиртного тоже не являлась бы общественной проблемой, если бы с алкоголизмом не были связаны такие явления как ухудшение работоспособности, преступность, невыполнение родительских обязанностей и т. д. Это, как ни парадоксально, касается даже наркомании. Тот, кто внимательно читал Конан-Дойля, помнит, что Шерлок Холмс по современным понятиям был наркоманом, что не мешало ему, тем не менее, быть истинным английским джентльменом и прославленным сыщиком. Он преуспевал в обществе, имел богатые социальные связи, респектабельную квартиру с респектабельной хозяйкой, был уважаем обширной клиентурой — ну кто посмел бы его упрекнуть? Значит, проблему надо искать в том, что влечёт за собой зависимость, а не в ней самой.

Личность человека не существует в социальном вакууме. Она окружена, как паутиной, множеством социальных связей, которые для неё так же важны, как воздух, вода и пища для тела. Каждый человек действует (пусть и с разной степенью активности) в экономической, семейной, общекультурной и других сферах, то есть, говоря попросту, у него есть работа или учёба, досуг, семья, круг общения, система ценностей и т. д. Взрослый человек должен заботиться о своём обеспечении, здоровье, об удовлетворении духовных потребностей и так далее. Более молодые люди часто не могут ещё сами удовлетворить всё это в полной мере, и включаются в этот процесс постепенно, с помощью родителей. Примем как социально здоровую ту личность, которая взаимодействует со всеми этими сферами, чтобы обеспечить комфорт себе и тем, кто в какой-то сфере от неё зависит (например, человек должен время от времени общаться с родственниками, которые иначе чувствуют себя покинутыми, но совершенно не обязан посвящать им всё своё время). При этом следует подчеркнуть, что взаимодействие со всеми сферами не обязательно должно быть строго равным. Кто-то нуждается в меньшем количестве общения, но очень важным считает постоянно повышать свой образовательный уровень, кто-то больше работает, кто-то считает, что доволен имеющимся и так далее. При зависимости от чего-либо одна сфера жизни человека как бы «разбухает», перекрывая всё остальное. Например, у трудоголика страдают прежде всего семейная и досуговая сферы, но если зависимость развивается дальше, то забытыми могут оказаться даже самые насущные потребности — человек может забывать о еде и сне, не обращать внимания на заболевания. Следовательно, зависимость как социальный феномен предполагает наличие двух условий — очень обширное место и время, уделяемое какой-либо сфере деятельности, и, как следствие, ущерб другим сферам, уменьшающий взаимодействие с ними ниже нормального для удовлетворения потребностей данной личности. Если хотя бы одно условие не выполняется, о зависимости говорить нельзя.

При соблюдении этих условий имеют место следующие последствия, которые одновременно могут являться и симптомами зависимости:

постепенное затухание вплоть до полного прекращения деятельности человека в сферах, не связанных с предметом зависимости;
ненадлежащее удовлетворение не связанных с предметом зависимости потребностей вплоть до биологических;
сужение круга интересов;
обеднение круга тем, которые данный индивид может и хочет обсуждать;
сужение круга общения;
обеднение эмоциональной сферы (все переживания сводятся к связанным с предметом зависимости);
пренебрежение к своим потребностям и потребностям окружающих.

Поскольку главным и наиболее явно видным злом в нашем обществе считаются зависимости, включающие ещё и химический фактор, то у нас принято рассматривать как основную причину сам предмет зависимости. Я предлагаю от этого подхода отойти. Дело в том, что для устранения психологической зависимости не нужно устранять её предмет. Излеченный алкоголик должен быть осторожен с алкоголем до конца жизни, наркоман не перестанет быть наркоманом до тех пор, пока не прекратит употреблять наркотики, тогда как трудоголик может при определённой психологической помощи перестать быть трудоголиком и научиться ощущать другие радости жизни, но для этого ему вовсе не нужно бросать работу до конца своих дней. Поэтому я хотела бы сразу заметить, что игрозависимость — зависимость чисто психологическая, так что мы должны отказаться от стереотипа, гласящего, что раз от игр может возникнуть зависимость, то они есть зло и их нужно запретить либо как-то видоизменить — так же точно, как мы не можем назвать злом труд, но при этом трудоголизм, несомненно, вреден. Проблема коренится в игрозависимом, а не в играх — это стоит запомнить.

3. Собственно о нашей теме

Вплотную подходя к проблеме сегодняшнего доклада, хотелось бы также оговориться, что я предлагаю рассматривать проблему игрозависимости только применительно к людям старше 20 лет. Во-первых, люди младше этого возраста ещё включены не во все жизненные сферы в силу своего возраста, а не из-за игр; во-вторых, в подростковом возрасте запойное увлечение чем-либо с пренебрежением ко всему остальному, на мой взгляд, совершенно нормальное явление; в-третьих, досуг в это время и должен играть важную роль в жизни человека, так как это едва ли не единственная область, где он абсолютно всё решает сам. Это по поводу того, как легко недовольные оценками родители находят «козла отпущения» в том, что нравится непокорному чаду больше всего. Заметим, однако, мельком, что часто семья «помогает» человеку сделать первый шаг к игрозависимости.

На мой взгляд, нормальной является ситуация, когда игры обогащают жизнь игрока, дополняя её — дают возможность отдыха, переключения, приобретения нового опыта, проверки себя. В такой ситуации игры дают игроку ресурсы, которые улучшают его реальную жизнь, давая новые силы, опыт, знакомства и расширяя кругозор. Человек, у которого общение с играми происходит именно так, не может быть назван зависимым даже в том случае, если на игры и подготовку к ним у него уходит много сил и времени. Он может быть натурой увлекающейся, но — заметим — увлекающейся не только играми; с таким же жаром он может заниматься и другими интересующими его вещами. Даже пренебрежение к учёбе, если оно есть — тоже не показатель в данном случае. Очень часто учёбой и работой пренебрегают и не относящиеся к ролевому движению люди. Этому может быть много разнообразных причин, но обычно их не ищут, обвиняя во всём то, что наиболее «бесполезно». Если у человека есть цели и увлечения помимо игр — он здоров, что бы там не говорили недовольные результатами сессии педагоги и родители. «Болеть играми» и быть зависимым — не одно и то же. Зависимость — это состояние, когда игра подменяет реальную жизнь не только летом на полигоне, но и круглый год, не оставляя места ни для чего больше. Тогда жизнь обедняется, вместо того, чтобы обогащаться.

У игрозависимости есть ещё одна удивительная особенность. Зачастую такое погружение в выдуманный мир сознательно, как и почти полный отказ от реальности. Игрозависимые часто сами осознают, что они зависимы. И это их устраивает. В отдельных случаях они придумывают себе «пожизненную квэнту» — то есть выбирают персонажа, который удовлетворяет их больше всего — и живут его жизнью.

За несколько лет наблюдения и общения у меня сложилась на этот счёт теория, которой я хотела бы поделиться с вами. Тот, кто захочет, сможет проверить её сам путём наблюдения.

Меня давно интересовал вопрос о том, почему далеко не все играющие становятся зависимыми. Сейчас я считаю, что существует определённая группа риска — люди, которых так или иначе не устраивает их жизнь за пределами игр, стремятся уйти от неё. То есть большинство из них перекрывает себе доступ в другие сферы деятельности сознательно и постфактум — уже после того, как общество сделает это со своей стороны. Здесь действует принцип крыловской лисы «зелен виноград!». Человек решает, что не больно-то и хотелось. Однако можно сказать, что в этой группе риска сейчас находится большинство населения Украины. С распадом СССР даже те, кто хотел этого, даже те, для кого это со временем повлекло положительные изменения, испытали шок, связанный с резким изменением условий жизни. Проблемы, которые люди привыкали решать десятилетиями, исчезли, на их место пришли новые трудности, к которым никто не был готов. Этот шок переживался тем труднее, чем больше лет было человеку. Зато более гибкое молодое поколение испытывало на себе собственный шок, отражение шока родителей (в то время многие жили в состоянии паники, часто главы семей запивали, что не могло не отразиться на детях), а вдобавок ещё и должно было как-то проходить в сколь угодно спокойные времена нелёгкий переходный возраст. Так что ещё неизвестно, кому было легче. На этом фоне каждый человек переживал огромное количество разрывов между желаемым и действительным, привычным и настоящим, внушённым с детства и реальным. Многие зацикливались на выживании, с головой уходили в борьбу за кусок хлеба, многие раз и навсегда принимали психологию пораженца, решив, что привычный мир рухнул, а с ним рухнули и все надежды. И те, и другие люди живут до сих пор и до сих пор действуют по затверженной в те годы схеме. Мало кого из них можно назвать здоровым! Проблемы личностного характера в массовом масштабе порождают многочисленные проблемы в воспитании младшего поколения, демографического, криминального, культурного плана и т. д. Достаточно заглянуть в любой специальный социологический журнал, чтобы убедиться в этом.

Кто же попадает в группу риска и с довольно большой вероятностью может стать игрозависимым? Тот, кто наименее приспособлен к условиям настоящей жизни. Причём для начала хотелось бы объяснить, что я в данном случае подразумеваю под приспособленностью. Человеческие потребности многоуровневы. Самая известная градация потребностей принадлежит А. Маслоу. Он выделял их пять уровней. Не буду никого мучить терминологией, скажу лишь, что низшими и базовыми потребностями являются биологические — такие, как еда, безопасность и т. д. Далее идут потребности нематериального плана, в числе которых уважение, самореализация и т. д. Считается, что когда не удовлетворены базовые потребности, человек не задумывается о более высоких уровнях, но когда базовые потребности удовлетворены, он начинает стремиться к удовлетворению более высоких по уровню потребностей. Тем не менее, для понимания данной темы я предложила бы откорректировать этот подход в связи с личностными особенностями каждого отдельного человека. Не будем говорить о ситуации тотального голода, возьмём просто нашу сегодняшнюю реальность. Есть люди, которые всю жизнь просто повышают качество удовлетворения своих базовых потребностей по мере того, как растут их доходы. Есть, напротив, те, кто всегда нуждается в удовлетворении потребностей нематериального характера и не хочет терять человеческий облик ни при каких обстоятельствах. Более того, в экстремальных ситуациях удовлетворение высших потребностей для человека может стать стимулом, заставляющим жить, несмотря ни на что. Я бы предложила считать, что всё-таки мы нуждаемся в удовлетворении всех потребностей при любых условиях. Приспособленным, таким образом, можно считать того человека, который способен при данных условиях удовлетворить не только биологические потребности, но и потребность в самоуважении, в уважении окружающих, в самореализации и т. д. Тем не менее многие люди сейчас могут только с грехом пополам заработать на пропитание, а ни о чём больше речь не идёт. Если в обществе человек может удовлетворить только самые базовые потребности и понимает, что дальше пока продвинуться не может, это не отменяет потребности как таковой. И тогда личность, чтобы оставаться самой собой, ищет других способов удовлетворения своих нужд. Чаще всего это простые химические зависимости, которые просто заглушают голоса каких бы то ни было потребностей вообще. Однако в нашем случае это намного сложнее. Игры ничего не заглушают и не отменяют. Они просто дают иной путь. Человек приобретает здесь нужные социальные связи, возможность исполнять роли, которые просто были бы невозможны для него при иных условиях, возможность раскрыть невостребованные творческие возможности — а наше общество сейчас редко даёт возможность раскрыть таланты. И в какой-то момент человек ощущает себя в игре дома. Это ещё не зависимость, это только увлечённость. На этом этапе у человека две жизни вместо одной, что, в сущности, не так уж плохо. Зависимость начинается там, где человек приближается к тому, чтобы у него осталась только одна жизнь — выдуманная. Поскольку игрозависимым (как и вообще игровиком) может стать только человек, который обладает довольно высоким интеллектуальным уровнем (даже без наличия соответствующего образования, что на играх, правда редкость, это может быть просто тяга к чтению), то он страдает от неудовлетворённости духовных и социальных потребностей довольно сильно и довольно быстро понимает, что наконец нашёл искомое. В сущности, для удовлетворения биологических потребностей человека на самом примитивном уровне нужно не так много, как кажется на первый взгляд, поэтому, даже сократив деятельность до минимума, многие могут обеспечивать себе это. Кроме того, довольно развитая практика взаимопомощи, существующая в игровой тусовке, не даёт человеку окончательно остаться без средств к существованию. Хотя игры — удовольствие не из дешёвых, такие люди ухитряются и здесь что-то придумывать, так как снаряжение может быть не куплено, а взято взаймы, на время, что также широко практикуется. Это даёт им возможность сократить контакты с остальным обществом до минимума, что усугубляет зависимость. На начальном этапе личность человека просто «консервируется» в играх. Нет ни её разрушения, ни атрофирования навыков общения, все потребности так или иначе удовлетворяются. Если на этой стадии действительная жизнь игрока нормализуется, он ещё может перестать быть зависимым, вернуться к ней. Однако если такое состояние продолжается долгое время, то человек вырабатывает по отношению к обществу позицию пораженца. Он просто ни за что уже не захочет жить там, где его, как ему кажется, ждут только неудачи и неинтересные события. Иногда подобное отношение перерастает в презрение, иногда — в апатию. Но и это ещё полбеды. Зависимость в такой стадии начинает разрушать и игровую деятельность, так как амбиции человека, не удовлетворённые в других сферах, переносятся на игры в просто чудовищном объёме, который не всегда может быть оправдан в одной только сфере. Всё, что давало бы им общество в его многообразии, они требуют от игр – а игры всё-таки не настолько всесильны. Часто такие люди сравнимы с глубокими стариками, которые, не имея больше возможности заниматься тем, что прежде было просто и выполнимо, утешаются руганием всего и вся. Очень часто приходилось мне слышать фразы вроде «В наше время было не так...», «молодёжь не та пошла» и т. д. Всё бы ничего — но когда подобное говорят люди 25-35 лет о людях младше их на пять-десять лет... Если человек, зацикленный на играх, остаётся милым и приятным, это тоже не проблема, но к поучающим старикам обычно относятся с неприязнью — тем более это становится неприемлемым, когда роль старика исполняет человек, не достигший ещё и тридцатилетнего возраста. Поэтому часто у таких людей начинаются проблемы и в игровой жизни. Часто такие люди полностью погружаются в воспоминания о прошлом — до такой степени, что уже не интересуются игровой жизнью в настоящем. Для них может не представлять ценности человек, чей игровой стаж меньше их собственного, они могут игнорировать игру, на которую едут, находиться на полигоне без прикида, срывать поисходящие мероприятия, воспринимать окружающих как не стоящих внимания детей. Это, разумеется, сказывается на отношении к ним окружающих и на их игровой жизни — не в лучшую сторону. А когда игры уже тоже «не те, что раньше», когда они тоже разочаровывают, остаётся только один способ уйти от реальности. На этой стадии эскапизм путём игр уже не удовлетворяет и дополняется, а потом и перекрывается банальным алкоголизмом. На этой стадии можно говорить уже не о зависимости от игр, а скорее о зависимости от алкоголя.

Итак, в группу риска попадают люди, неприспособленные к окружающей действительности в том виде, в котором она существует на данный момент. Практически все из них попадают также в группы риска по всем прочим зависимостям, включая химические. Если игрозависимость не прогрессирует, она является для таких людей чем-то вроде кислородной подушки, поддерживая их социальную активность, но, к сожалению, ничто не стоит на месте — и игрозависимость не исключение. Вот, собственно, что и приводит к печальной картине, которую мы видим на данный момент.

Но главное, что хотелось бы мне рассмотреть — это как относиться к игрозависимости и игрозависимым, которых многие из нас видят довольно часто. По отношению к ним я наблюдала целый спектр мнений. Одни, по вышеуказанным причинам, терпеть их не могут, другие (их намного меньше) стараются как-то встряхнуть и вернуть к жизни, третьи считают, что игрозависимость — лучший способ существования на играх, так как чтобы делать что-то хорошо, надо жить только этим. Но одно бесспорно — для не принадлежащих к тусовке людей игрозависимые остаются символом игровиков вообще. Более того, многие из игровиков относятся к этому вопросу так же, как и неигровые люди. Наиболее распространённое мнение — «ну да, мы больные, ну да, мы наркоманы — это ужасно, но мы ничего не можем поделать, поэтому ну его всё в баню». Наше отношение к игрозависимым в конечном итоге формирует и наше мнение об играх — а в конечном итоге и о собственной безопасности в движении.

Я не буду много и красиво говорить о том, что нам необходимо выработать активную позицию и собственное мнение по этому вопросу, так как это будто бы что-то изменит. Это не изменит ничего, кроме нашего собственного видения мира. Но мы уже поняли, что нематериальные последствия — тоже последствия.

И для тех, кто важен сам для себя, я предложила бы следующее:

ни вы, ни ваши близкие не рискуете стать игрозависимыми просто от того, что вы ездите на игры;
увлечение ещё не значит зависимость;
зависимый часто спасается своей зависимостью от обстоятельств, которые для него на данный момент непреодолимы;
если вы осознаёте, что вы зависимы, обдумайте последствия. Возможно, в вашей жизни ещё не всё так необратимо. И то, что я это говорю, не означает, что я считаю игры злом, от которого надо избавиться;
если у вас в семье или ближайшем окружении есть зависимый, не стоит вытаскивать его из зависимости, пока вы не уверены, что это действительно зависимость и не поняли, в чём её причина. Предоставьте ему ездить на игры, а сами подумайте, что в его жизни стало для него так невыносимо. Если вы попробуете «спасти» его от игр, вы сделаете только хуже. И то, что я это говорю, не означает, что я смотрю на игры сквозь розовые очки или что-то подтасовываю;
игрозависимость — это защитная реакция психики. Выясните, от чего защищается человек — и вы узнаете истинную причину зависимости.

Вредные советы родителям: как воспитать игрозависимого

распланируйте всю жизнь ребёнка, начиная с раннего возраста и до пенсии. Следуйте этому плану неуклонно. Такие мелочи, как желания, способности и предпочтения вашего ребёнка, не должны вас волновать. В конце концов, вам известно, как сделать его счастливым!
почаще ругайте вашего ребёнка, не оставляйте без внимания ни один его промах. Ведь это для его же блага!
пореже хвалите его. Нет предела совершенству! А иначе он зазнается.
почаще объясняйте ребёнку, что жизнь нынче тяжёлая, неприглядная и чудес в ней не бывает. Пусть он её возненавидит, не узнав даже толком, что это такое.
сделайте его жизнь невыносимой. Придирайтесь, контролируйте, поднимайте планку ваших требований так высоко, чтобы он гарантированно не мог до неё дотянуться. Если, не дай бог, ваше дитя начнёт проявлять самостоятельность, внушайте ему, что без вашего руководства и одобрения ничего у него не получится. Пусть он усвоит пораньше, что он урод, неудачник и неумёха, и только активный труд под вашим руководством и в выбранном вами направлении поможет ему исправить ситуацию. Мешайте ему всеми силами. Запрещайте, запрещайте и ещё раз запрещайте!
в вашей семье должно быть только два мнения — ваше и неправильное.
почаще говорите ребёнку, что он разочаровывает вас.
когда ребёнок подрастёт, продолжайте обращаться с ним, как с маленьким и не достойным доверия. Особенно это полезно мальчикам.
выясните, какие занятия меньше всего любит ваш ребёнок, и сделайте так, чтобы его повседневная жизнь состояла преимущественно из них.
помните: все проблемы вашего ребёнка по определению несерьёзны. Всё, что должно его по-настоящему интересовать — это учёба в школе, репетиторы и те кружки, которые вы сами для него выберете.
лет с 12 начинайте молиться, чтобы ваш ребёнок встретил толкиенистов поскорее и действительно стал игрозависимым, а не наркоманом.
чтобы закрепить эффект, начинайте активно спасать ребёнка от его нового окружения, как только заметите, что оно появилось.