Д. Могилевцев

Опыт обратного критического анализа

Занятие критика неблагодарно. Критик схож с мясником, расчленяющим тело и обдирающим кожу с мясом, чтобы добраться до костей, - а те, как правило, аппетитны разве что для собак. Критик к тому же и комментирует процесс расчленения. Нередко из сострадания перед расчленением пойманный текст умерщвляется. Впрочем, наибольшее удовольствие во все времена критикам приносило расчленение заживо, - особенно высоко эрудированное, с применением всего набора умений и способностей сопоставить данную жертву с ранее расчлененными.

Задача критика сложна. Он принадлежит к породе тех, кто неблаговидность занятия должен искупать профессионализмом и житейской мудростью. Идеалом критика мне представляется Господь Бог, который, как известно, всеведущ и всепрощающ, хоть сам, в конечном и начальном счете, ответственен за все нехорошее вокруг нас.

Занятие критика опасно. Ибо он отнимает у читателя его читательскую привилегию самостоятельного расчленения, и норовит сунуть ему под нос вырезку и субпродукты. Читатель, как правило, охотно соглашается, чтобы кто-нибудь выбрал за него из цельной туши кусочек поаппетитнее (оттого такой спрос на критические статьи). Но получивший вместо сочных бифштексов ком немытых внутренностей, как правило, бывает чрезвычайно недоволен и нередко разъяряется. Судьба критика становится печальной и даже плачевной, и спасти его может лишь полемическое мастерство, загоняющее читательскую злобу вглубь читателя. А полемическое мастерство сродни поэтическому таланту, поскольку глубоко иррационально и логику использует лишь для отягчения эмоциональных выпадов и гадких намеков. Критики же редко бывают поэтами.

Потому еще более неблагодарна задача критики переводов поэтических. Чувствуя себя отчасти поэтом, я не решился целиком и полностью вступить на критическую стезю. В особенности потому, что не так давно закончил перевод изобилующего стихами "Хоббита" на белорусский язык. И, бессильно глядя на нестройный ряд переводов (и свой в том числе), вдруг почувствовал, что оригинал, с которого сделано столько слепков, как-то поизносился. Истерся от кропотливости переводческой, от упорного словоложества, попыток передать смысл и дух, заново оживить и заставить осмысленно звучать многочисленные каламбуры.

Неправда, конечно, все блажь, все от усталости и злоупотребления кофеином. Поутру чувство благополучно исчезло, но след оставило. А именно: почему бы ни покритиковать наоборот? Предположить, что усердный и добросовестный английский автор Дж. Р. Р. Толкиен перевел несколько разных стихотворений замечательных российских и не очень российских авторов. Давайте забудем на несколько минут, что произведенье Дж. Р. Р. Толкиена у нас - одно-единственное (последнее из "Хоббита", если точнее). Попробуем?

1. Дж. Р. Р. Толкиен и Н. Рахманова

Roads go ever on and on, Over rock and under tree, By caves where never sun has shone, By streams that never find the sea: Over snow by winter sown, And through the merry flowers of June, Over grass and over stone, And under mountains in the moon. Roads go ever on and on Under cloud and under star, Yet feet that wandering have gone Turn at last to home afar. Eyes that fire and sword have seen And horror in the halls of stone Look at last on meadows green And trees and hills they long have known. J. R. R. Tolkien

Дорога вдаль и вдаль ведет, Через вершины серых скал - К норе, где солнце не сверкнет, К ручью, что моря не видал. По снегу зимних холодов И по цветам июньских дней, По шелку травяных ковров И по суровости камней. Дорога вдаль и вдаль ведет, Под солнцем или под луной, Но голос сердца позовет - И возвращаешься домой. Молчишь, глядишь, глядишь кругом, И на лугу увидишь ты Знакомый с детства отчий дом, Холмы, деревья и цветы. Н. Рахманова

В начале 80-х замечательная советская писательница Н. Рахманова написала замечательную книгу для детей и юношества, в которой при помощи сказочных и мифологических приемов красочно, убедительно и завлекательно описала борьбу... стоп, я больше так не могу. В том же духе духу не хватает. Ладно. В общем, из общего набора переведенных стихотворений я выбрал одно, на мой взгляд, наиболее замечательное – и наиболее удавшееся Дж. Р. Р. Толкиену.

Конечно, и перевод, и оригинал являются выдающимися произведениями. Но - что при сопоставлении перевода с оригиналом бросается в глаза? Прежде всего, бросается в глаза разительное несоответствие глагольных форм, меняющее самый дух стихотворения. Даже в самой первой фразе. В оригинале имеем "Дорога вдаль и вдаль ведет". А в английском переводе, буквально, "Дороги всегда идут и идут". То бишь, они не ведут, а идут сами. Ощущение несвободы, принуждения, подчиненности судьбе (что свойственно русскому мироощущению) в русском оригинале куда сильнее. Опять же "Но голос сердца позовет - И возвращаешься домой". В переводе же всего лишь "Однако, стопы отправившихся странствовать, в конце концов, поворачивают к дому" (прошу прощения за свой подстрочник).

Помимо этого, нельзя не отметить удивительную бедность эпитетов Дж. Р. Р. Толкиена. Например, дивная фраза оригинала "По шелку травяных ковров" переведена попросту как "по траве". Великолепный "снег зимних холодов" стал просто "снегом, который рассыпала зима". Загадочный "ручей, что моря не видал" превратился в "ручей, который никогда не увидит моря" (ах, эти русские глаголы!) Более того, во всем переводе лишь два прилагательных! И то одно из них ("зеленый") не несет никакой эмоциональной нагрузки. Заметим еще, что Толкиен даже не потрудился упомянуть о возвращении героя именно в "отчий" дом.

Подытоживая, отметим, что, несмотря на несомненную печать таланта, перевод Толкиена изобразительно и эмоционально беден.

2. Дж. Р. Р. Толкиен и С. Степанов, М. Каменкович

Roads go ever on and on, Over rock and under tree, By caves where never sun has shone, By streams that never find the sea: Over snow by winter sown, And through the merry flowers of June, Over grass and over stone, And under mountains in the moon. Roads go ever on and on Under cloud and under star, Yet feet that wandering have gone Turn at last to home afar. Eyes that fire and sword have seen And horror in the halls of stone Look at last on meadows green And trees and hills they long have known J. R. R. Tolkien

Бегут дороги вдаль и вдаль, Через поля, через овраг, Туда, где рек блестит хрусталь И где в пещерах правит мрак. Через холодные снега, И по горам, и по долам, Через цветущие луга, И по траве, и по камням. Бегут дороги вдаль и вдаль, И под звездой, и под луной. Но сердце вдруг сожмет печаль – И ты потянешься домой! И вот, пройдя через войну, Через огонь и холод тьмы Узришь родную сторону И незабвенные холмы. С. Степанов, М. Каменкович

Лет около двух тому (1999) известное издательство "Азбука" выпустило книгу С. Степанова и М. Каменкович "Хоббит". Книга быстро приобрела широкую известность, и вскоре даровитый автор Дж. Р. Р. Толкиен перевел ее на английский язык. Вашему вниманию предлагается перевод последнего стихотворения из книги.

Стихотворение С. Степанова и М. Каменкович отличается строгостью, внешней скупостью эпитетов и эмоций. Вместе с тем, эмоционально-смысловой заряд стихотворения очень силен, - и в полной мере передан переводчиком. Возвращение домой, радость, смешанная с сожалением об оставленном за спиной, - все обрисовано сжато и сильно.

Однако, присутствуют и мотивы, переводчиком почти целиком упущенные. Например, в оригинал акцентируется внимание на холоде, внешнем и внутреннем, окружающем странствия, - холоде, так свойственном зимне- осенним отечественным просторам и нашему суровому климату! "Рек блестит хрусталь" (очевидно, лед), "холодные снега", "холод тьмы" - в то время как в переводе "холод" не упоминается вообще. Утверждается лишь, что "дорога идет по зимнему снегу". Разумеется, в сознании англичанина странствия и приключения едва ли сопряжены с неизбежным нашим морозом или слякотью.

Нельзя не отметить и существенную разницу в интонации последней фразы. В оригинале холмы "незабвенные". Они всегда в памяти протагониста. В переводе всего лишь "давно знакомые холмы". Попутно отметим и изящную внутреннюю рифму второй строки второй строфы, упущенную переводчиком. И умелое использование архаичной лексики ("узришь", те же "незабвенные", "долы"), избегнувшее переводческого внимания.

В заключении скажем, что перевод, безусловно, все же очень хорош, и великолепно передает дух (а временами даже и букву) оригинала.

3. Дж. Р. Р. Толкиен и В. Тихомиров

Roads go ever on and on, Over rock and under tree, By caves where never sun has shone, By streams that never find the sea: Over snow by winter sown, And through the merry flowers of June, Over grass and over stone, And under mountains in the moon. Roads go ever on and on Under cloud and under star, Yet feet that wandering have gone Turn at last to home afar. Eyes that fire and sword have seen And horror in the halls of stone Look at last on meadows green And trees and hills they long have known. J. R. R. Tolkien

Дорога – это значит, путь По чащам, по горам И под горой, где тьма и жуть, И по речным волнам. Зимой – в мороз, а летом – в зной, Ведь путь всегда таков – Всегда под солнцем, под луной, Коль нету облаков! Дорога – это надо знать – Всегда на край земли! А ноги сами тянут вспять - Туда, откуда шли; Пускай огонь и тьма кругом, Пускай враги вокруг, - Всегда я вижу милый дом, Любимый сад и луг! В. Тихомиров

Произведение В. Тихомирова увидело свет в 2000 году в книге "Хоббит", выпущенной издательством московским "АСТ". Почти сразу же это произведение было замечено, переведено и стало доступным широкой англоязычной публики, что является несомненным признаком весомого авторитета и высокой общекультурной значимости отечественной словесности.

К сожалению, качество перевода оставляет желать много лучшего. Весьма значительны смысловые отличия. Например, оригинал утверждает, что протагонист в любую трудную минуту видит умственным взором и родной дом, и прилежащие угодья, в то время как перевод утверждает, что странник, в конце концов, повернет домой и, много повидав в странствиях, увидит, наконец, родные холмы и деревья. Далее, оригинал замечает, что дорога "всегда на край земли". В переводе это глубокомысленное утверждение отсутствует.

Начисто лишен перевод и прелестных тавтологий, словесных игр, сообщающих такую прелесть оригиналу. Отметив, что "дорога, - это значит, путь", который происходит "зимой – в мороз, а летом – в зной", автор многозначительно замечает о перманентности такого свойства пути. Этот явственный намек на суровую континентальность нашего климата избег внимания переводчика. Равно как и острота "всегда под солнцем, под луной, коль нету облаков!". Наконец, суждение о душевной слабости, о естественном для всякого странника желании повернуть, отказаться, уйти, обезопасить себя в трудную минуту, об инстинктивном желании спастись, даже о некоторой естественной трусости – "А ноги сами тянут вспять - Туда, откуда шли". Где оно? В переводе наличествует лишь констатация банальной необходимости вернуться домой по завершении путешествия.

Увы, поспешность зачастую приводит к неадекватным результатам. Именно это приходит на ум при взгляде на перевод.

4. Дж. Р. Р. Толкиен и Д. Могилевцев

Roads go ever on and on, Over rock and under tree, By caves where never sun has shone, By streams that never find the sea: Over snow by winter sown, And through the merry flowers of June, Over grass and over stone, And under mountains in the moon. Roads go ever on and on Under cloud and under star, Yet feet that wandering have gone Turn at last to home afar. Eyes that fire and sword have seen And horror in the halls of stone Look at last on meadows green And trees and hills they long have known J. R. R. Tolkien

Няма сканчэння для шляхоў, Заўжды ідуць далей Да земляў дальніх, гарадоў Да цудаў і людзей, Праз зімні снег і чорны страх, Праз рэкі і лясы, Раскошу кветак на лугах І птушак галасы. Няма сканчэння для шляхоў, Праз горы ды гады, Але дамоў вярнуцца зноў Нам суджана заўжды. Прайду праз полымя і цень, І смерць у імгле начной, А потым рушу ў ясны дзень, І дом убачу свой. Д. Могилевцев

Отличительной чертой современной западной культуры является тенденция к проникновению в иные культуры, к усваиванию их элементов, к заимствованию. Так, например, в последнее время чрезвычайно возрос интерес к словесности малых народов Европы, в частности, к словесности белорусской...

Все. Мои силы иссякли. На этом и заканчиваю.