— Не будет им вечной победы! — воскликнул Фродо[385].
Подобные «моменты надежды» — а их во «Властелине Колец» немало, рождают ощущение «присутствия» надежды в ходе событий. Это «присутствие» — одно из проявлений присутствия Провидения в толкиновской истории. Оно, хотя и смутно, неясно, но все же угадывается иногда героями сквозь покров внешних событий.
Еще одной опорой, поддерживающей надежду героев «Властелина Колец» становится историческое предание. В истории, и особенно в ее легендарной форме, как писал Толкин, мы иногда улавливаем «образчики или отблески окончательной победы»[386]. Некоторые события легенд несут на себе, если выражаться языком эссе Толки- на «О волшебных историях», отблеск Исцеления. Они как бы превосходят собственную значимость и указывают на что‑то высшее, на что‑то, нам не вполне известное, но нами желаемое, на то, чего мы неосознанно жаждем — они являются отблесками Надежды. В толкиновском легендариуме мы находим несколько историй, которые смело можно назвать такими отсветами высшей надежды. Прежде всего — это история Берена и Лутиэн, любовь которых оказывается сильнее ненависти Моргота. Это также и история «ходатая» Эарендиля, надежда и жертва которого оказываются выше даже законов, установленных Валар. Его ходатайство принимается — и Утренняя Звезда становится знамением надежды для всех земель, лежащих в сумерках и в тени. Обе эти легенды, подробно рассказанные в «Сильмариллионе», появляются на страницах «Властелина Колец». Это не искусственное вкрапление — это яркий образ того, как надежда находит поддержку в исторической памяти, в Предании.