Эльфхельм не смог принять участия в этом сражении. В сумерках он снял свои отряды и отошел к лагерю Гримболда, выставив своих людей небольшими группами на некотором расстоянии от лагеря, чтобы прикрыть его от нападений с севера и с востока. С юга дурного не ждали и надеялись на подмогу. После отступления через Броды сразу же были посланы гонцы к Эркенбранду и в Эдорас с просьбой о помощи. Опасаясь и даже зная наверняка, что вскоре на них обрушится еще большая сила зла, если только помощь, на которую уже не надеялись, не подоспеет быстро, защитники приготовились сделать все возможное, чтобы задержать наступление Сарумана прежде, чем будут окончательно разгромлены[297]. Большинство их стояло во всеоружии, и лишь немногие пытались хоть немного отдохнуть и подремать. Гримболд и Эльфхельм не спали, ожидая рассвета и со страхом думая, что же он принесет.
Долго ждать им не пришлось. Еще до полуночи стали видны красные точки, двигавшиеся с севера и уже приближавшиеся к западу от реки. Это был авангард всех оставшихся сил Сарумана, которые он теперь бросал в битву на завоевание Вестфолда[298]. Они мчались с огромной скоростью, и вдруг показалось, что все войско вспыхнуло. Сотни огней зажглись от факелов, которые несли начальники подразделений, и, вобрав в свой поток отряды, уже закрепившиеся на западном берегу, враги хлынули через Броды, как огненная река, пылающая яростью и ненавистью. Большой отряд лучников заставил бы их пожалеть о своих факелах, но лучников у Гримболда была всего лишь горстка. Он не смог удержать восточный берег и отступил с него, выставив вокруг своего лагеря широкую щитовую стену. Вскоре стена была окружена, и нападающие стали бросать через головы оборонявшихся факела, стараясь поджечь обозы и напугать оставшихся у Гримболда коней. Но стена держалась. Тогда, поскольку от орков из-за их роста в такой схватке толку было немного, на стену щитов были брошены свирепые отряды дунлендских горцев. Но несмотря на всю свою ненависть, дунлендинги все еще боялись встречаться с рохирримами лицом к лицу и к тому же были менее искусны в бою и хуже вооружены[299]. Стена продолжала стоять.