И Келебримбор сказал:
– Где ныне Камень Эарендила? И Энердил, создавший его, ушел.
– Они ушли за Море, – сказала Галадриэль, – как и почти все прекрасное. Но разве Средиземью суждено теперь увянуть и погибнуть навеки?
– Такова его судьба, думается мне, – сказал Келебримбор. – Но ты знаешь, что я люблю тебя, хоть ты и обратилась сердцем к Келеборну Деревьев, и ради этой любви я сделаю все, что смогу, если моему искусству удастся утешить твою печаль.
Но он не сказал Галадриэли, что сам он был из Гондолина и был некогда другом Энердилу, хотя друг почти во всем превосходил его. А если бы не Энердил, то слава Келебримбора была бы много большей. Потому Келебримбор поразмыслил и начал долгий и кропотливый труд, и так для Галадриэли он создал величайшую из своих работ, выше которой были лишь Три Кольца. И говорят, что зеленый камень его был чище и огранен лучше, чем камень Энердила, но свет его имел меньше силы. Ведь камень Энердила был зажжен солнцем в дни его юности, а когда Келебримбор начал свою работу, прошло уже много лет, и нигде в Средиземье солнечный свет не был так ярок, как был тогда, ибо, хотя Моргот был выброшен в пустоту и не мог войти снова, его далекая тень лежала на Средиземье. Но и Элессар Келебримбора был лучист; и он вставил его в серебряную брошь, изображавшую орла, что поднимается, раскинув крылья.[142]