Когда оба пути ведут к несчастью, чего стоит выбор? Пусть Валары правят под Эру! Я передаю Скипетр Алдариону. Но это тоже выбор, ведь я прекрасно знаю, какой дорогой он пойдет. Если только Эрендис не...
И Менельдур обратился мыслью к Эрендис в Эмериэ.
– Но мало здесь надежды, если это называть надеждой. Он не поколеблется в таком серьезном деле. Я знаю, что она выберет – если ее хватит на то, чтобы все выслушать. Ибо ее сердце не имеет крыльев за пределами Нyменoра, и она знать не желает побережий. Если ее выбор приведет ее к гибели – она храбро примет ее. Но что она станет делать с жизнью и с волей других? Самим Валарам так же, как мне, еще предстоит это узнать.
Алдарион вернулся в Рoменну на четвертый день после того, как «Хирилондэ» вернулся в гавань. Он устал и был черен от долгой дороги и сразу отправился на «Эамбар», на борту которого он теперь решил поселиться. К этому времени, как он с горечью увидел, в Городе уже болтало множество языков. На следующий день Алдарион собрал в Рoменне людей и привел их в Арменелос. Там он одним повелел срубить все деревья в своем саду, кроме одного, и отправить их на верфь; другим он приказал снести свой дом до основания. Пощадил он лишь белое эльфийское дерево; и когда дровосеки ушли, он посмотрел на него, оставшееся посреди разрушения, и впервые увидел, как оно красиво само собой. Медленным эльфийским ростом оно вытянулось пока лишь на двенадцать локтей, стройное, юное, прямое, украсив своими зимними цветами ветви, устремленные в небо. Дерево напомнило Алдариону дочь, и он сказал: