Тут настал черед смелости и скорости, ибо хотя Турамбар и Хунтор спаслись от огня, оказавшись в стороне от пути Глаурунга, им еще надо было добраться до него, пока он не переправился весь, не то погибла бы вся их надежда. Невзирая на опасность, Турамбар полез по обрыву вдоль реки под брюхо дракона; но там так свирепы были жар и вонь, что он оступился и упал бы, если бы Хунтор, шедший за ним, не отставая, не поймал бы его за руку и не удержал бы его.
– Великое сердце! – сказал Турамбар. – Счастливо выбрал я тебя в помощники себе!
Но не успел он сказать это, как большой камень сорвался сверху и ударил Хунтора в голову, и он упал в воду и так погиб; не последний доблестью в Доме Халет. И Турамбар воскликнул:
– Увы! Горе тому, кто в моей тени! Зачем только искал я помощи? Ибо вот один ты, о Победитель Рока, и ведь ты знал, что так и должно было быть. Бейся же теперь в одиночку!
И он собрал всю свою волю и всю ненависть к Дракону и его Хозяину, и, казалось, появилась в нем сила духа и тела, какой не знал он раньше; и он поднялся по обрыву с камня на камень и с корня на корень, пока не ухватился за тонкое деревцо, что росло у самого края ущелья, и которое, хоть верхушка его и обгорела, корни держали крепко. И как только он укрепился на ветвях его, самое чрево Дракона оказалось над ним, прогнувшись от тяжести своей почти до самой головы Турамбара, пока Глаурунг не подтянул брюхо к голове. Бледным и морщинистым было брюхо его снизу и лоснилось от серой слизи, на которую налип всякий земляной сор; и смердело от него смертью. Турамбар выхватил Черный Меч Белега и ударил вверх со всей силой и всей ненавистью, и смертоносный клинок, длинный и жадный, ушел в брюхо дракона по самую рукоять.