– Покину я, наконец, унылую страну моего народа, которого нет больше, – воскликнул Туор, – и отправлюсь искать свою судьбу. Но куда же повернуть мне? Долго искал я Врата, и не нашел их.
Тогда Туор взял арфу, что всегда была при нем и на которой он хорошо играл, и, не боясь того, что в глуши далеко будет слышен его чистый голос, запел песню Северных эльфов, поднимавшую дух. И когда он допел ее, родник у его ног вдруг вскипел, переполнившись водою, вышел из берегов и ручьем хлынул вниз по скалистому склону. Туор решил, что это знак ему, и, поднявшись на ноги, пошел за ручьем. Так он спустился с высоких гор Митрима и вышел на равнину Дор-Лoмина к северу от них; а ручей все полнился, и Туор шел по его берегу на запад, пока вдали не показались длинные серые гряды Эреда Лoмин, тянувшиеся там с севера на юг, огораживая дальние прибрежья Западных Берегов. Ни в одном из своих походов не заходил Туор в эти горы. Здесь, вблизи гор, местность снова стала каменистой и изломанной, и вскоре земля начала подниматься под ногами Туора, а ручей побежал в каменном ложе. Но едва мглистые сумерки легли в третий день его путешествия, как перед Туором встала каменная стена, в которой было отверстие наподобие огромного свода; и ручей скользнул в нее и пропал. В унынии и отчаянии Туор воскликнул: